МОСКВА, 28 ноября 2021, Институт РУССТРАТ. Наряду с концепцией гибридной войны, которую мы уже рассмотрели в предыдущем докладе, в западном военно-политическом сообществе активно используется термин «серая зона» (CЗ), который подвергся такой же трансформации и стал применяться в качестве маркера для оппонентов США и НАТО. Более того, часто он стал применяться и в России, как правило, в отношении конфликта на территории Украины.
Командование Специальными операциями Вооруженных сил США использовало понятие СЗ для своих рабочих документов. В частности, белая книга Сил специальных операций США дает следующее определение СЗ: «вызовы «серой зоны» определяются как конкурентное взаимодействие между государством и негосударственными акторами, которое попадает между дуализмом традиционной войны и мира. Для них характерна неоднозначность природы конфликта, непрозрачность вовлеченных сторон или неопределенность в отношении политических и правовых рамок».
Вслед за военными аналитиками и практиками тему СЗ начинают разрабатывать политики. В январе 2017 г. Государственный департамент США выпускает доклад по конфликтам в серой зоне, подготовленный группой советников по международной безопасности — федеральным комитетом, который предоставляет Госдепартаменту США свое видение по общественной дипломатии, новинках в военно-политической области, науках, проблемах разоружения и т. п.
Там отмечается, что хотя сам термин «конфликт в серой зоне» является относительно новым, США уже неоднократно сталкивались с этим феноменом и неоднократно преуспевали на протяжении своей истории. Указано, что термин СЗ обозначает использование методов для достижения целей нации и противодействия целям ее соперников, используя инструменты власти, часто асимметричные и неоднозначные по своему характеру, которые не являются прямым использованием признанных регулярных вооруженных сил.
Позже начинают появляться расширенные толкования серой зоны, в частности ее распространение на морское пространство. При этом концепция активно используется зарубежными партнерами США. Например, в докладе «Операции в серой зоне и морское пространство» изданном Австралийским институтом стратегической политики в октябре 2018 г., было указано, что «операции в морской серой зоне могут использоваться более слабой державой против более сильной державы, но также более сильной державой против более слабой державы или держав.
Директор программы по стратегии, доктрине и ресурсам Центра Арройо корпорации RAND Майкл Мазарр в одной из своих публикаций откровенно отметил, что «подлинное значение кампаний серой зоны заключается в том, что они связаны с наиболее фундаментальной задачей предстоящих десятилетий: поиском пути интеграции растущих квазиревизионистских держав в международный порядок».
Иными словами, СЗ является неким синонимом для действий государств, которые не приемлют американский миропорядок и пытаются построить новую систему международных отношений. Не случайно, в списке акторов, которые эксплуатируют серую зону, постоянно присутствуют Россия, Китай и Иран — те страны, которые наиболее открыто говорят о необходимости создания более справедливого многополярного мироустройства.
Другое исследование RAND, также изданное в 2019 г., было посвящено возможной тактике «серой зоны» со стороны России в Европе.Для приближения к реальной картине были проведены симуляционные игры, где действовали три основных актора — Россия, страны ЕС и США. «Россия» атаковала уязвимости США и их европейских партнеров, пытаясь подорвать единство внутри НАТО и расширить свое влияние.
В данном докладе присутствует новшество в методике и оценке. «Определение серой зоны как тактики, а не как типа конфликта или операционной среды — это новый подход, но он имеет большую аналитическую согласованность и более полезен для создания гражданских и военных стратегий противодействия деятельности в серой зоне» — считают авторы.
К тактике СЗ, согласно данному исследованию, относятся:
«1) культурно-религиозное влияние:
— продвижение русского языка и культуры;
— экспансия Русской Православной Церкви;
— Использование Русской Православной Церкви для вмешательства в политические дела;
— паспортизация;
2) пропаганда и информационные операции:
— распространение пропаганды посредством новостных каналов под контролем государства;
— создание локальных СМИ для продвижение про-российских посланий;
— ложные новости и дезинформационные кампании;
— усиление про-российских посланий с помощью троллей и ботов;
— финансирование троллей и ботов для проведения акций против активистов;
— взятки и давление на журналистов с целью оказания влияния на контент;
3) кибер операции:
— взлом чувствительной или компрометирующей информации и передача третьим лицам для распространения;
— повреждение коммуникаций онлайн DDOS атаки;
— про-российский нарратив через вирусные атаки;
— повреждение или разрушение инфраструктуры;
— распространение деструктивного программного обеспечения с целью нанесения ущерба правительствам и промышленности;
4) поддержка посредников (прокси):
— оказание финансовой поддержки неправительственным организациям для дальнейшего этнических и социальных расколов;
— развитие и поддержка связей с криминальными сетями с целью сбора денег, получения разведданных и действий в качестве русских агентов;
— поддержка военизированных и сепаратистских структур;
— финансовая поддержка и придание публичности политическим партиям;
— организация протестов;
5) экономическое принуждение:
— обеспечение безопасности через контроль интересов в критических экономических секторах;
— нарушение поток энергоресурсов или усложнение доступа к поставкам энергии;
— эмбарго товаров под ложными претензиями;
6) насильственное или военное принуждение:
— непризнанное военное домогательство;
— создание и поддержание замороженных конфликтов в качестве источников постоянной нестабильности;
— разжигание гражданской войны;
— убийство политиков, активистов, журналистов и бывших чиновников, которые противодействуют действиям России из-за границы;
— попытка изгнания правительств, которые не идут на сотрудничество;
— запугивание или задержание журналистов;
— предоставление военной помощи для сецессии;
— изменение границ».
Необходимо отметить, что примеры, которые приводят авторы исследования, в большинстве случаев не убедительны, а референтная база источников вызывает сомнения. Однако в контексте глобальной информационной войны, которую ведет Запад против России, существует определенная доля вероятности, что большинство обвинений будет воспринято большинством западных читателей данного исследования с доверием и без какой-либо критики.
На основе проанализированных публикаций можно сделать вывод, что «серая зона» в ближайшие годы будет служить специальным ярлыком для каких-либо действий определенных государств, прежде всего, России, Китая, Ирана и Северной Кореи.
Независимо от того, какие это будут действия и насколько они соответствуют нормам международного права, западные эксперты и политики всегда найдут возможность обвинить руководство упомянутых стран в проведении враждебных действий в СЗ. Хотя США и ряд стран Запада нередко осуществляли подобные действия в отношении других государств и народов, они никогда не попадали в категорию СЗ.
Следует признать, что не все авторы в США разделяют такой подход. В частности, Адам Элкус критиковал избирательный подход в выборе СЗ, задавая вопрос, почему, например, террористическая деятельность группировки Боко Харам в Нигерии не относится к серой зоне. Он также указывал, что «США также применяют множество не-смертоносных средств принуждения — от финансового уничтожения противников до применения «юридической войны», где применяется легальное обоснование — для достижения собственных целей».
Тем не менее, из исключительно военного и дискуссионного термина СЗ уже стала неким геополитическим маркером, который применяется в отношении противников однополярной системы Pax Americana, будь то государства или негосударственные акторы.
Полный текст доклада Института РУССТРАТ «Серая зона: теоретическая концепция и стратегический инструмент Запада» читайте на нашем сайте
